Цель работы. Сравнить влияние рестриктивного и либерального подхода к инфузионной терапии на длительность искусственной вентиляции легких (ИВЛ), общее время пребывания в ОРИТ, потребность в кардиотонической и вазопрессорной поддержке в постперфузионном периоде и в течение 1-х суток после операции у детей раннего возраста, оперируемых по поводу врожденных пороков сердца (ВПС).

Материал и методы. Выполнили рандомизированное, проспективное, одноцентровое исследование. В него включили пациентов с врожденными пороками сердца (ВПС), разделенных на две группы: в 1-й группе пациенты получали инфузионную терапию по рестриктивному протоколу (группа РП, n=65) — 8 мл/кг/ч, во 2-й группе использовали либеральный протокол (группа ЛП, n=67) — 16 мл/кг/ч. Изучали динамику метаболических нарушений, продолжительность респираторной поддержки, постоперационную прибавку в весе и сроки пребывания больных в ОРИТ.

Результаты. Продолжительность ИВЛ и общее время нахождения в ОРИТ были больше в группе РП по сравнению с группой ЛП: 14±5 ч vs 10±3 ч (p=0,035) и 23±2 ч vs 27±4 ч (p=0,036), соответственно. При этом среднее значение процентного прироста веса в группе ЛП составило 2,00%, vs 0,32% в группе РП (р=0,001). В обеих группах не отмечали значимых метаболических и электролитных нарушений, за исключением уровня ионов K в группе ЛП.

Заключение. Результаты противоречат данным, полученным при исследовании взрослых пациентов с ВПС. При либеральном подходе к инфузионной терапии у детей раннего возраста продолжительность ИВЛ и общее время нахождения в ОРИТ оказались меньше, чем при рестриктивном. Дети раннего возраста наиболее чувствительны к объему инфузионной терапии, потребность в преднагрузке жидкостью у детей выше, чем у взрослых.

Цель исследования — оценить связь параметров микроциркуляции в коже с параметрами центрального и церебрального кровообращения при прогрессирующей кровопотере.

Материалы и методы. Рандомизированное проспективное контролируемое экспериментальное исследование in vivo. Эксперименты провели на крысах-самцах линии Wistar (250–350 г, n=23), которых разделили на две группы: «геморрагический шок» (ГШ, n=13) с кровопотерей сначала 15% ОЦК, затем 35% от расчетного объема циркулирующей крови (ОЦК), и «ложно-оперированные» животные (ЛО, n=10). После комбинированной анестезии, катетеризации бедренной артерии и краниотомии на этапе 1 измеряли среднее артериальное давление (АД_ср), перфузию коры головного мозга (LSCI_brain) и кожи задней конечности (LSCI_skin) методом лазерной спекл-контрастной визуализации (ЛСКВ). Измерения повторяли после кровопотери 15% ОЦК (этап 2) и 35% ОЦК (этап 3). Рассчитывали индексы церебральной (CVC_brain=LSCI_brain/АД_ср) и кожной (CVC_skin=LSCI_skin/АД_ср) сосудистой проводимости, а на этапе 3 дополнительно оценивали параметры постокклюзионной реактивной гиперемии (PORH) в коже задней конечности. Статистический анализ данных проводили в программе STATISTICA 13.0 с применением непараметрических методов. Взаимосвязь исследуемых параметров кровообращения оценивали с помощью коэффициента корреляции Спирмена (r).

Результаты. Кровопотеря 15% ОЦК привела к снижению LSCI_skin на 26% (p=0,003 vs ЛО) без существенного изменения LSCI_brain. При утяжелении кровопотери и снижении LSCI_skin на 43% (p0,001 vs ЛО) LSCI_brain уменьшался на 14% (p0,001 vs ЛО). Эти изменения сопровождались устойчивым повышением CVC_brain (p0,001 vs ЛО на этапе 3) без компенсаторных реакций кожной сосудистой проводимости на кровопотерю (CVC_skin значимо не изменялась на протяжении эксперимента). В группе ГШ после кровопотери снизилась амплитуда PORH в коже (p=0,003 vs ЛО), но увеличился резерв микрососудистого кровотока (p=0,036 vs ЛО). До кровопотери обнаружили положительную корреляцию средней силы параметров LSCI_skin и CVC_skin с параметром CVC_brain. При ГШ LSCI_brain коррелировала (r=0,57, p=0,041) со степенью снижения LSCI_skin, а резерв кожного микрососудистого кровотока имел сильную положительную корреляцию (r=0,84, p=0,001) с уровнем pH и BE артериальной крови. Характер корреляции LSCI_skin и АД_ср менялся со средней отрицательной на этапе 1 до сильной положительной на этапе 3.

Заключение. Параметры кожной микроциркуляции (LSCI_skin, CVC_skin и параметры PORH), оцененные методом ЛСКВ, являются перспективными диагностическими маркерами нарушения центрального и церебрального кровообращения при прогрессирующей кровопотере, требующие дальнейшей валидации.

Цель исследования. Изучение влияния субанестетических концентраций ксенона на содержание ГСК-3β, NF-κB и Nrf2 в головном мозге интактных крыс.

Материалы и методы. Лабораторных животных разделили на группы: 1-я группа Контроль — ингаляция азот-кислородной смеси, n=5; 2-я группа Xe-70 — ингаляция ксенона в концентрации 70%, n=5; 3-я группа Xe-35 — ингаляция ксенона в концентрации 35%, n=5. После эвтаназии лабораторных крыс выполнили вестерн-блоттинг с последующим денситометрическим анализом тканей мозга на содержание фосфо-ГСК-3β, NF-κB и Nrf2.

Результаты. Ингаляция ксенон-кислородной смеси привела к статистически значимому увеличению фосфорилированной формы ГСК-3β в группе Xe-70 (95% ДИ: 593723–1018826; p=0,0001; r=0,72) и Xe-35 (95% ДИ: 872807–458413; p=0,0001; r=0,80) по отношению к группе Контроль. Применение ксенона привело к значимому снижению количества NF-κB в группе Xe-70 (95% ДИ: 205138–601617; p=0,0005; r=0,95) и Xe-35 (95% ДИ: 217700–608462; p=0,0003; r=0,95) по отношению к группе Контроль. Ингаляция ксенона привела к статистически значимому увеличению содержания белка Nrf2 в группе Xe-35 по отношению к группе Контроль (95% ДИ: 692532–260926; p=0,0002; r=0,91).

Заключение. Ксенон в субанестетических концентрациях значимо влияет на содержание ГСК-3β, NF-kB и Nrf2 в головном мозге интактных крыс.

Высокая частота послеоперационных когнитивных нарушений при кардиохирургических операциях у детей обуславливает поиск новых стратегий нейропротекции.

Цель исследования. Установить влияние гипоксии и интерлейкина-6 (ИЛ-6) на экспрессию клаудина-5, окклюдина-1, рецепторов ИЛ-1 и ИЛ-6 в клетках нейроваскулярной единицы (НВЕ).

Материалы и методы. В исследовании in vitro сформировали клеточную модель НВЕ, состоящую из нейронов, астроцитов и эндотелиоцитов. Провели культивирование НВЕ в условиях нормоксии и гипоксии с содержанием кислорода в среде 15, 10, 7 и 5%, а также с добавлением сыворотки больных из групп с максимальной и минимальной концентрацией ИЛ-6. Инкубацию клеток проводили в режиме нормотермии в течение 30 мин с дальнейшей оценкой экспрессии маркеров повреждения клеток НВЕ.

Результаты. Уменьшение интенсивности флюоресценции для клаудина-5 наступало при 10% кислорода в среде (15,2 vs 34,3 в контрольной группе (р=0,0105)) и менее. На окклюдин-1 гипоксия не оказала влияния. Увеличение флюоресценции для экспрессии рецепторов интерлейкина-1 отметили при 7 и 5% кислорода (соответственно 12,2 и 12,9 vs 9,9 в контрольной группе, р=0,0105), но гипоксия не повлияла на экспрессию рецепторов интерлейкина-6. В группе с нормоксией и во всех группах с гипоксией добавление сыворотки пациентов значимо влияло на экспрессию исследуемых маркеров, гипоксия потенцировала данные эффекты. Добавление сыворотки с максимальным содержанием ИЛ-6 приводило к наибольшему снижению интенсивности флюоресценции маркеров.

Заключение. Воздействие ИЛ-6 оказало более выраженное действие на экспрессию исследуемых маркеров в клетках НВЕ, чем гипоксия. Гипоксия с концентрацией кислорода в среде до 10% не обладала действием на экспрессию маркеров.

Цель исследования: выявить характеристики мембран нейтрофилов, которые могут стать клиническими биомаркерами развития инфекционно-септических осложнений у новорожденных.

Материалы и методы. Объектом исследования были нейтрофилы, выделенные из крови здоровых доноров. Проводили инкубацию клеток с плазмой новорожденных, разделенных на три группы: условно-здоровые (NS) (n=6), с локальной (LIS) (n=7) и генерализованной (GIS) инфекцией (n=8). Оценивали морфологию клеток и шероховатость мембран до и после стимуляции форбол-12-миристат13-ацетатом (PMA) с использованием флуоресцентной и атомно-силовой микроскопии. Определяли площади ядер и мембран нейтрофилов, степень активации к образованию внеклеточных нейтрофильных ловушек (NET), а также параметр шероховатости мембраны (Ra).

Результаты. Разработали и стандартизировали методику подготовки и оценки нейтрофилов. В ходе экспериментов оптимизировали условия среды: 1% раствор бычьего сывороточного альбумина (BSA) обеспечил минимальную фоновую активацию клеток. Выявили дозозависимую активацию нейтрофилов PMA при 1% содержании плазмы. После стимуляции PMA наблюдали значительное увеличение площадей ядер (p0,001) и мембран (p0,001), а также шероховатости поверхности (p0,001), независимо от типа плазмы. Наиболее выраженные изменения отметили у клеток, инкубированных с плазмой пациентов группы GIS. Установили, что при генерализованной инфекции увеличивается склонность нейтрофилов к NET-активации, что может лежать в основе патогенеза тромботических осложнений при сепсисе.

Заключение. Характеристики нейтрофилов, выявленные с помощью микроскопических методов, могут служить перспективными биомаркерами степени тяжести инфекционно-септического процесса у новорожденных.

Проблема сепсиса обсуждается в научном медицинском сообществе на протяжении нескольких десятилетий, однако и до настоящего времени подходы к пониманию биологической сущности этого состояния так и не сложились, что отражается в неоднозначности или спорности трактовок базовых понятий.

Цель. Критически обсудить основные понятия в области сепсиса и септического шока, используемые в клинической практике и научной литературе.

Материалы и методы. Анализ данных литературы и собственный профессиональный опыт авторов.

Результаты. С точки зрения методологии изучения проблем сепсиса и септического шока, предлагается признать сепсис патологическим состоянием, характеризующимся генерализованным гнойным процессом. При этом сепсис типичный и септический шок предлагается считать двумя патогенетически отдельными, самостоятельно развивающимися клинико-анатомическими формами сепсиса.

Заключение. Предлагается в качестве сепсиса рассматривать только состояния, связанные с возбудителями, способными вызывать гнойное воспаление. Негнойные состояния, не связанные с возбудителями гнойных инфекций, предлагается расценивать как следствие генерализации бактериальных, вирусных, протозойных, грибковых болезней, течение которых может приобретать токсические и особо токсические клинические формы, обозначаемые как бактериально-токсический, или инфекционно-токсический (но не септический) шок. Сепсис типичный и септический шок предлагется рассматривать как независимо развивающиеся самостоятельные клинико-анатомические формы сепсиса, а не последовательно развивающиеся стадии патологического состояния.